посвещается Шаратджи Джойс и его студентам
Сегодня—восьмой день с момента ухода моего учителя. Я стала свидетелем глубинной бомбы, пронесшегося сквозь самую сердцевину планеты, от Вирджинии до Карнатаки. И еще нечто—сияющий, разрастающийся резонанс, который до сих пор пытаюсь услышать.
Еще некоторое время до 3:36, мой взгляд был устремлен к верхушкам деревьев, а его рука—зажата в обеих моих. Все это ощущалось так тонко. И так тяжело. Сердечно-легочная реанимация—действительно тяжело. А вокруг—мерцающая искра на деревьях, и сверхъестественное ощущение странное, леденящее чувство, будто за тобой следят. Но не глазами.
Спустя какое-то время—поколение, двадцать пять минут или десять—врачи скорой помощи вернули нас на землю. Конечно. Мы сделали первые звонки в Индию. Это был первый взрыв—тяжелый, большая душа, падающая в лесу. Человек— - словно целый раскидистый дуб, гораздо тяжелее, чем я представляла. Тяжесть поколения. Я недооценила его; возможно, вы тоже.
И ответом, прокатившимся сквозь всю планету, по телефону, стало тяжкое бремя, рухнувшее на сердце—дыхание вырвалось наружу мучительным «нет» и вернулось протяжным, скорбным воем.
В первые часы я сделала множество звонков. Интернет — ужасный способ узнавать новости. Это лишь вещание вне взаимоотношений. Но будучи свидетелем я передавала новости. Больше ничего не оставалось делать. Мое тело было наполнено действием и почти опустошено от сна—так прошли следующие семь дней.
То, что заставляет меня писать сейчас, впервые за долгие годы,—это резонансный пузырь, который все еще сохранился. И который разрастается. Я уже теряла учителя прежде, но это было совсем другое. Тогда было тихо. Теперь—прекрасно-ужасно. Вне тишины.
Не так давно, возможно, в 2019 году, на одной из конференций Шарат неожиданно заговорил о звуках, которые слышал внутри своего сердца. Помните? Он говорил о тишине сердца в духовном смысле, но затем, внутри этой тишины, рассказал нам о «множестве звуков». Сначала я слушала его, принимая это как его прихотливый вид. Но нет, это не было чем-то забавным. Это было поразительно. Он делился чем-то подлинным, космическим—вибрацией неударенного колокола, который он слышал в его тишине после практики. С тех пор я начала искать этот звук в себе, следуя его наставлению. И да, в глубочайшей тишине, в полном сосредоточении, в самом центре груди звучит неударенный колокол. Он рождает бесчисленные безмолвные звуки.
Его колокол прозвучал.
Волны звука достигли нас, сначала первых спасателей, затем 50 студентов, что были с нами в горах. После — до всех, кого мы позвали . И так, снова и снова.
Это частота что-то делает.
Сначала она ищет противоположные полярности, те моменты, когда два одинаково заряженных магнита отталкиваются друг от друга. Она разворачивает их, создавая взаимное притяжение, соединяя души, которые годами шли по разным сторонам, не признавая пути друг друга, считая их странными, притворяясь незнакомцами. В первый час после случившегося, с эхом в ушах, я оказалась в объятиях людей, чьи интерпретации практики, как мне кажется, отличаются от моих не признавала. Глупость таких мыслей немедленно разбилась о реальность нашей нужды друг в друге. Таков был прямой, немедленный эффект удара его колокола. Это растворило ту энергию избегания друг друга, которую он наблюдал среди нас, тенденцию, которую он по-настоящему не любил.
Во-вторых, частота его сердечного колокола порождает ощущение сверхъестественного. Мандельбротовское сверхъестественное. Плотные, повторяющиеся паттерны ссылок и мыслей, словно тессеракт, рисующий себя в воздухе, воссоздающий свой рисунок сначала в трех умах, затем в десяти, затем в пятидесяти, затем в ста, а теперь в миллионах.
Мы думаем об одном и том же, видим те же странные сны и эманации разума, повторяем одни и те же слова. В центре этого пузыря лежит абсолютная плотность общего психического опыта, которая может остаться с нами на протяжении всей жизни, если мы сможем вынести такую красоту.
Эти повторения мысли и слова продолжаются, в миллионах каналов, которые перекрестно ссылаются друг на друга. Этот процесс как бы одновременно конкретизирует и расширяет сам тессеракт. Дэвид и Кэт называли это «интертекстуальностью» — правильным, как мне кажется, термином для синхронности, которая использует не только сердце, но теперь и интернет для самовыражения.
Его сердце было необычным и мощным аттрактором, притягивающим самые разные умы, мотивации, кармы. Я была свидетелем всего этого на протяжении многих лет, как его сердце с годами смягчалось, и его притягательная сила росла в геометрической прогрессии. А затем, когда его колокол пробил и пульс внезапно остановился, этот странный аттрактор, зародившийся в его сердце, стал бесконечно более странным и более привлекательным.
Если харизма — это свойство группы, а не ее лидера, как писал Макс Вебер, возможно, эта плотная синхронность также принадлежит группам. Для меня важны естественная форма и продолжительность вибрации колокола. Да, в первый момент она будет самой громкой, но само пространство рассеивает резонанс, распространяя его на все большее количество людей и на всю землю, пока звук медленно не возвращается в тишину.
В-третьих, этот ударный колокол создает изменение состояния. От размышлений — к концентрации. От беспокойства о будущем — к настоящему моменту. От твердых граней «я» — к взаимозависимому, измученному костями, мягкотелому горю. От твердой материи — к сильно заряженному воздуху. Каждое действие и каждый момент, которые я наблюдала внутри нашего четырехдневного контейнера горя, сияли этими гранями. Слова, прикосновения, взгляды узнавания стали драгоценностями, которыми можно делиться, и беречь в сердце.
Я могу только догадываться, что существует некий странный закон природы, по которому резонанс его смерти будет постепенно утихать, при этом расширяясь. Но для меня лично этого пока не происходит. В нашей шале, где я практиковала тем утром как студентка—, воздух, насыщенный запахом цветов, и сердца, мягкие и наполненные скорбью—этот резонанс присутствовал. Я так благодарна, что студенты имели возможность купаться в нем. И завтра будет то же самое. Будут люди, которые уловят его звук— - возможно, в форме интимной реляционной тишины — даже через много лет.
Это страшный опыт. И одновременно— - самый прекрасный человеческий опыт, который я пережила и продолжаю проживать.
P.S. Я злилась на Дрейка за то, что он копировал моё альтер-эго. Наглость! Этот (0v0) появился в 2007 году, а в 2012 он основал 0v0. Но этим летом тот другой сова утратил свою актуальность, в клетке в рэп-баттла с лучшим Дрейка, так что теперь думаю, у парня и так хватает проблем. И, наконец, настало время вернуть оригинал.
P.P.S. Много лет назад была рассылка (0v0) на tinyletter. Последний выпуск я отправила в январе 2021 года, и теперь мне кажется самонадеянным возрождать этот список и сыпать уведомления сотням старых подписчиков, которые давно обо мне не слышали. Так что вот новая рассылка, в которую вы можете подписаться, если хотите. Я предполагаю, что substack в какой-то момент дерьмофикацирует , поэтому буду держать insideowl.com, которым я владею, как основной якорь для этого блога. Больше новостей скоро появится здесь.
Автор : Angela Jamison
Оригинал текста читаете здесь.
Над переводом работали:
Санди Рахимбаева